Прости меня за тяжкий грех,
за боль разлуки,и за слезы,
За то,что в них увяли розы,
а напоследок выпал снег.

Что в сердце сорвана печать
клинком,не вынутым из ножен,
Что кровь течет под бледной кожей,
не холодна,не горяча.

Что снова плавится свеча,
так на пророчество похожа,
Что для двоих остыло ложе,
не догорев,погас очаг.

Пройдя сиреневый туман,
уйдем туда,где веют грезы,
Где в январе не вянут розы,
и неба синий океан...

Для меня она милее прочих,
падших ниц,истраченных до дна.
Залегла, случайно,между строчек,
ветром принесенная вина.

Как весной пробившийся подснежник,
сквозь слегка растрескавшийся лед,
Я такой же неуемный грешник
на забытой Господом земле.

Я душой остался в светлом мае,
посреди распахнутых ворот.
Жаль о том не знает дорогая,
и туда дорогу не найдет.

Ведь теперь и мне она не рада,
и живет,как-будто бы во сне,
Но вдыхая грудью сладкий ладан,
вспоминает с грустью обо мне

У нее на век одна отрада,
чтоб крестом ложась под образа,
Заслужить заветную награду-
птицей улететь на небе

Окаянная,что с неё взять?,-окаянная,
с ней по краю хожу,да уж лучше бы сразу сгореть.
Мне цыганка сказала,она-путеводная нить твоя,
но крапленою картою выпала смерть

Было время и я пред иконой стоял,как на паперти,
улетая в молитвах до самых небес,
А сегодня вино разлилось алой кровью по скатерти,
и в лицо мне нахально смеётся полуденный бес

Хоть молись за неё,хоть засыпь её розами красными,
всё одно между нами незримо- стена.
Я ночами её осыпал поцелуями страстными,
а в окно к нам бесстыже смотрела луна

Окаянная,-шепчет листва,окаянная,
окаянная,слышу в биение сердец,
Обними меня крепче,родная моя и желанная,
обретая покой и любовь,и венец.

У большой любви знак Бесконечности,
но,увы,конечен путь земной.
Под покровом утончённой Вечности
мы, порой,не властны над судьбой.

Небеса зовут обетованные,
обещая сказочный покой.
Только ветры плачут полупьяные,
что никто не вечен под луной.

зазвенят струной дожди осенние,
догорят рябины на снегу,
Выбирай-горение,иль тление
для Души,дрожащей на ветру.

Ослепит ли осень белым инеем,
опьянит ли алая заря,
Улетая птицей в небо синее
под хрустальный шелест сентября.

Лишь однажды в эту бездну брошенный,
за билет до Царствия Христа
Чёрный крест,снегами припорошенный,
серая могильная плита.

Боже мой,оставь мне только память,
пусть она на раны сыпет соль.
У меня на сердце давит камень,
а в груди не утихает боль.

Но её,за то,что не любила,
не вини,О Боже,не вини
Если мир-холодная могила,
без тепла,без света,без любви.

Может быть она искала тоже
след любви среди гранитных плит.
Помоги ей,милосердный Боже
за тепло её святых молитв

Ведь она и крест мой,и награда
в суете однообразных дней.
Так чего ещё мне,Боже надо
от истраченных до дна людей

Я порою сам искал напрасно
черного кота в кромешной тьме
не нашёл я в облике прекрасном
ангела святого на земле

Мне ль судить,но та,что всех дороже,
стала мне нечаянно судьёй,
За грехи расплатой,карой Божьей,
и на шее стянутой петлёй.

Женщина- любовь.Океан тепла,
Памяти река. Как эта ноша нелегка
Но,все же,нежность ее пронзает кожу,
Иной сценарий и невозможен
Она ночами сшивала Душу
Из всепрощенья тончайших кружев,
Седые нити вплетались в локон
Какого черта бежать от рока,
Когда порхает Душа в заплатах,
А в сердце будто кипящий кратер
И нет ей права не быть собою
Люблю и Верю- шептать в обои-
Ты возвращайся,приди скорее,
Еще не поздно,открыты двери...
Она смотрела волшебным оком
Из всех широких французских окон
Теперь не важно- ремейк,иль кавер
Полет над миром- без всяких правил
Жаль невозможно вернуться в осень,
В весну и в лето швейцарских сосен,
Потом бы в ретро парижских улиц,
Где повстречались,с кем разминулись...
Кружит пластинка,мерцают свечи
Вернись,хоть эхом,мы будем вместе,
А ты ответишь-мы здесь,мы рядом,
Живи по правде,живи как надо

Я на суд ко Всевышнему первым приду
Казаку умирать не от скуки
Отливает рубином костер на снегу,
Согревая застывшие руки

Самозванцу что пуля,что нож в груди
Мне вино кровь разгонит по венам
Раскидаю за Доном остатки души,
Из телесного вырвавшись плена

После боя устанем,- закатим пир
А на завтра - с овчинку небо
Я сквозь прорезь прицела смотрел на мир
И умылся кровавым снегом

Злая стынь. Безнадега Приволжских степей
Черный Яр мне как, черная метка
Не один я десяток загнал лошадей,
А в итоге- железная клетка

Вороненок я. Ворон всегда в тепле
Тот,кто спины сечет нагайкой
Много битый, я крепко держался в седле,
Лишь слезу вытирал украдкой

Эшафот. Приговор. Голова- в сугроб
А в кострище спалили одежды
На Болотной крестился от страха народ
На Собор ослепительно снежный

Вижу времени излет,но все по прежнему,
Я болею лишь тобою одной
Будто странником иду по полю снежному
За далекою Полярной Звездой

Только нынче осень мне стелет золотом,
Над моей кружась седой головой,
Словно между наковальней и молотом
Раскололись наши судьбы с тобой

Я теперь как сыч в ночи неприкаянный
Сам не знаю как дышу без тебя,
Упакован я по грудь в саван каменный,
А на сердце тяжкий груз у меня.

То ли ветер за спиной хлопнул ставнями,
То ли колокол ударил в набат,
Заблудился я,пропал в этой осени,
Утопая в золотой листопад


А в твоём окне горит свет лампадою,
И над крышей клубит белый дым,
Вновь смотрю в твое лицо и полупадаю,
Погружаясь в омут глаз неземных.

И несёт меня кругами осенними
Вместе с листьями, под крик журавлей
Над полями и безликими тенями
Под лавинами холодных дождей.

Шел белый снег,и тихо таял,
едва упав на тонкий лед.
И ты была почти святая,
с душой,готовою в полет.

На яркий свет летела птицей,
а на огонь,как мотылек,
Но, за обугленные крылья,
никто пощады не дает.

Вновь сердцу веруя напрасно,
по острию ножа скользя,
Ты отмечаешь меткой красной
последний лист календаря.

И в мир,разорванный на части,
кричишь отчаянно в ночи,
Как-будто в нем осталось счастье,
иль в рай забытые ключи.

И я на свет летаю тоже,
и в пламени свечи горю,
Дышу отравленною кожей,
и ненавижу,и люблю...

Осень,как синоним для России
Медь листвы,и холод,и дожди
Я искал палитру в небе синем,
А нашёл пол-литра для души

Хоть чертям,ей Богу,я не крестник
И не богохульник,и не тать
Не носил я,жаль,нательный крестик
И не крал чужую благодать

Но всего на свете мне милее
Эта неприкаянность и боль
Гонит ветер литья по аллее
Укрывая грешную юдоль

Господи,не знавшему покоя,
Дай приют и посох на пути
Я жалел библейского изгоя
И мечтал припасть к его груди

Если скажут-кто-то ищет снова
В этом мире рай и благодать
Я отвечу-ничего святого
В кабаках и Храмах не видать

Нет во мне ни капли сожаления,
Будто демон плюнул в душу мне
Наложили крестное знамение
Ангелы Святые на земле

Не прощаюсь,моя дорогая,ведь времени нет
Есть стремление вперёд,ожиданье свободы полета
Мы расстанемся может быть даже
На тысячу лет
И ,наверно,забудем последнюю точку отсчета
Мы не станем,как прежде беспечно листать наши дни
Нам отпущенный срок упадет на кладбищенский камень
Горечь вдовьей полыни от нашей последней любви
Как подарок судьбы на земную,не долгую память
Но порой не унять эту жуткую,нервную дрожь
Все пройдет без следа,как сгорает мгновенно комета,
Как внезапно кончается летний,полуденный дождь
Как уходят безвестно куда унесённые ветром
Чтоб потом влиться в горный поток,превращаясь в моря
Рассщепиться на атомы,где-то то в просторах Вселенной
Там однажды и мы бросим в бездну свои якоря
И останемся вечно одной из ее переменной
Нам лишь ветер споёт не веселую песню свою
Или Ангел заплачет,срывая одежды и крылья
От того,что Апостол над входом в раю
Перепутав названья,повесит табличку Россия
Саван белый как снег и заплатой рассохшийся крест
Только прочерк пустой от рождения и до могилы
Но стоит,подпирая небесную твердь Эверест
Подчиняясь законам какой-то то неведомой силы
Ищет кто- то,скитаясь по миру,священный Грааль
В тех краях,где почти никогда не кончается лето
А у нас на просторах сугробы пакует февраль
И ,истратив себя до конца,умирают поэты

Глухие стены между нами,
глаза отчаянья полны,
А под глубокими снегами
земля хранит чужие сны.

Теперь и мне душой распятой
смотреть в пустые небеса,
Листать года,и верить свято
лжецам,иль промыслу Творца.

Но память прошлых поколений
опять мне не дает заснуть.
Умру ли я,согнув колени,
на плахе завершая путь.

От всех сомнений и напастей,
мне метку черную в ночи
связала осень на запястье
взамен расплавленной свечи.

И лишь она стучала в стены-
любовь,кипевшая во мне,
Гоняя кровь по черным венам
в проникновенной тишине...

На далёких берегах,в образе добра,иль зла,
спутница моя Любовь,кем ты для меня была.

В позолоте купола,плавится на солнце медь,
запоздалые слова бьют по сердцу будто плеть.

Всполохом зари вернись,каплями дождя пролей,
за собою позови в стаю белых журавлей.

Отчего же,вдруг,теперь на душе моей зима,
запорошат к милой дверь белые,как дым снега.

За любовь награда - боль,за покой- камелия,
сыпала на рану соль Гамлету Офелия.

Отболею,в прах сгорю,как запальный порох я,
заточенному в раю,память- метка чёрная.

Ни невеста,ни жена,даже не любовница,
то ли мается она,то ли Богу молится.

Будет ранняя весна,да окрест распутица,
заплутает в майских снах не моя ли спутница.

Между небом и землёй сладкий запах ладана,
что отмерено не мне,то доступно ангелам

Рук её,лица овал с кожею атласною,
но,увы,не я сорвал эту розу красную...

Двадцатый век,шалом тебе,шалом
Блажен кто жил в тебе и тот кто умер
Ещё Давид не дописал псалом
На полотне из миллионов судеб

Ещё не все отпущены грехи
Ещё дымится на погостах ладан
Пока палач,напившийся крови
Из тысяч рук не примет чашу с ядом

Пока поет придворный менестрель
Хвалу и гимн безумному тирану
А с витражей часовни Сент- Шапель
На мир глядит не помраченный разум

Двадцатый век на небесах распят
Но дух войны опять сквозит по свету
Он вновь ведёт на эшафот солдат
Из века в век сменяя эстафету

Тебе,двадцатый век,виват пою
За мужество,за волю и отвагу
За души поселившихся в раю
Тех,не предавших совесть и присягу

А времени как будто вовсе нет
И все идёт по замкнутому кругу
Безумство повторяя прошлых лет
И преданность,и ненависть к друг другу

Иди и смотри,как твои исчезают следы,
как стелет листву под ногами последняя осень,
Как в мокрых лугах,на заре умирают цветы,
как ветер качает,прощаясь,коронами сосен.

Иди и смотри,как пылает кровавый закат,
как солнце садится,чтоб утром подняться с востока,
Как колокол,вздрогнув,ударит срываясь в набат
пред самым началом однажды грядущего рока.

Иди и смотри,как иуды спускают курок,
как скорбно горят по ночам поминальные свечи,
Как пепел судьбы,остывая,лежит между строк,
как зябнут от запаха гари поникшие плечи.

Иди и смотри,как пророчества всюду видны,
как строятся Храмы,а в них попирается вера,
Как рушатся между землёю и небом мосты,
а в души людские вползает змеёю химера.

Иди и смотри,отрекаясь от грязи и лжи,
по этой земле,до предела пропитанной болью,
По грешной юдоли,где точная плата за жизнь
всегда измеряется потом и пролитой кровью.

Иди и смотри,всем слепым открывая глаза,
ведь зрящих сегодня,наверно,осталось не много,
Но так же синхронно сливаются их голоса
с молитвами вечно живых на ладонях у Бога

Я- огарок свечи
И осколок поруганной Родины,
Я- болотная грязь на изношенных
Вдрызг сапогах, и обрывок парчи
На которой свернулась уродина,
И дорожная пыль на ее почерневших
Ногах.

Я- седая вдова,и платок ей на плечи
Наброшенный,
Я- дремучий старик,доживающий
Кротко свой век,
Я- иссохшийся крест,что снегами стоит
Запорошеннный,
Я- ночная сова, и сорвавшийся в крик
Человек.

Я- последняя тварь,и людей убегающих
Топот,
Я- в степи колосок и ее бесконечная
Даль,
Я- фабричная гарь и ее затвердевшая
Копоть,
Я- России народ и ее отрывной
Календарь

Я- ликующий вождь, что стоит над
Толпою до времени,
Я- в окопах солдат,что покуда ещё
Не убит,
Я- смывающий дождь лихолетья,
Сжатого в стремени,
Я- судьбы комендант и истории серый
Гранит.
Я- огарок свечи...

В.Шаламову...



Гляжу в окно на небо синее,
там облака плывут куда-то,не спеша,
А у меня в груди,покрытой инеем,
дрожа от холода,болит душа.

Бушлаты серые,стволы черненые,
поспешно вынесен вердикт суда.
Под стук колес, судьбою обреченные
спешат на север литер-поезда.

Туда,где мертвый снег почти не тает,
Полярная звезда горит в крестах,
Где лагерные вышки освещают
периметры в колючих проводах.

Там на алтарь кровавой тризны
положат убиенных и живых,
Осколками поруганной Отчизны,
и старых,и навеки молодых.

Нас похоронят в этом месте трижды,
и души наши заживо сожгут.
Лишенные покоя и надежды,
здесь однозначно долго не живут.

Опустится на землю белый саван,
и в райский сад откроются замки,
В последнюю завещанную гавань,
в последнее пристанище души.

Поэту Сергею Ныркову

Все имеет конец и начало,
Где исток твой,багровая Русь?
У родного качалась причала
Лебедь белая-тихая грусть

Ложь порой принимая на веру
И до дрожи в заблудшей душе,
Я любил эту грешную стерву
В этом райском ее шалаше

Вдоволь горькую пил я отраву
И плевался в осеннюю хмарь
Вот наверно за эту забаву
Умереть мне в холодный январь

А с похмелья тоска,хоть ты тресни
И гранёный стакан на столе,
То ль псалмы сдуру пел,то ли песни
И лампадка мерцала во мгле

Небо красилось тайными знаками
Может был это просто обман
Снилось поле мне с красными маками
А над полем нависший туман

Занавески пропахшие ладаном,
У порога остывшая печь,
Мне бы рядом с каким-нибудь
Ангелом
В эту мерзлую землю залечь

Вдох-Выдох.Мне тут одиноко и больно
Но надо дожить,дотянуть до рассвета
Больно. Это такое бузумное слово
Как стих недописанный в мертвых
руках поэта


Привиделось что ли-как- будто лечу
по встречке
Меняются контуры и отражения линий
А прямо навстречу оранжевым
вспыхнули свечи
И следом явился Ангел в короне из
белых лилий

А потом я был взвешен и найден
предельно легким
Так бывает,как в детстве бежишь,
Ощутив невесомость
Когда кажется разом кончается воздух
в лёгких...
Господи,это я до упора давлю на
тормоз

Да неужто и мне,как вот этим
безмолвным листьям
Сквозь холодные ливни лететь в
неизвестность
В эту страхом и кровью пропахшую
Осень
В эту черную бездну,где пленницей
Вечность

Но,покуда река течёт и земля ещё
не распята
Ангелы мирно спят. Парит в облаках
небесная Троя
Дремлет Бог,так похожий на старого
грека Сократа
И падает хлопьями снег...и не тает
в его ладонях

Никому не нужны мы с тобою
средь продрогших лесов и полей
Пеплом кружится над головою
белый пух золотых тополей.

До ближайшей дойду ли канавы,
утону ль, захмелевшим, в пруду
Я до рвоты напился отравы
в этом самом похмельном году.

И теперь за убогим порогом,
разом всем и ни кум ,и ни сват,
Я скитаюсь по разным дорогам
пилигрим,и бродяга,и гад

Там,за гладью минувших весен,
в каждом виделся Божий лик,
Медью плавилась русская осень,
и звучал журавлиный крик.

Слава,деньги,чины и награды,
суета бесконечная дней,
Ничего мне,о Боже,не надо,
кроме радости тихой твоей.

И не первый я,и не последний
по кривой прошагал в полный рост.
Из какой-нибудь подворотни
отнесут меня на погост.

Где бы ты ни была, все- равно я незримо с тобой
Эту Связь не прервать и с годами она все прочнее
Я как будто вчера в чёрный омут нырнул с головой
И теперь для меня дни короче, а ночи намного длиннее

Чистый лист на столе и стакан с недопитым вином
Я сюда не вернусь, возвращаться- дурная примета
Здесь оставил тебя навсегда с потемневшим лицом
Но осталось в груди послевкусие тёплого лета

Я сойду напоследок на мокрый осенний перрон,
Примечая в толпе провожающих скорбные лица
Словно близких увозит навеки паромщик Харон
И поймаю на миг чуть прищуренный взгляд проводницы

На прощанье заплачет дитя, вырываясь из рук
И предложит мне чай проводница по имени Фрида
А потом я засну под ритмичный колёс перестук,
И на завтра проснусь в заколдованном царстве Аида

Но,когда- нибудь там, за порогами Стикса, иль Леты
Ты отыщешь меня, потерявшего память и сны,
Где приют свой последний находят поэты
На нехоженых тропах нездешней страны

Светлой памяти отца

Я вчера зарекался- не буду писать стихи
Что в них толку- одна маета, да нервы
Там, невидимый кто- то читает мои грехи
Как же много всего и как мало тепла и Веры

Но, непросто уйти от себя и от любящих рук
Затеряться в пространстве, стирая настойчиво память
Как не сразу поверишь, увы, в неизбежность разлук
Потому что по- прежнему сердце живое не камень

Мне теперь Календарь до конца будет красной чертой
В нем пророчит Кассандра холодную русскую осень
Где падет по регламенту, замертво лист золотой
Остывая, закроется солнце коронами сосен

На Покров умирают в лугах полевые цветы
И куражится ветер, хмелея от горькой полыни
Так уходим и мы, за собою сжигая мосты
Оставляя глиссаду из четко очерченных линий

Лишь Душа невесомо парит в голубых небесах
Осень сменит зима и покроются долы снегами
А потом вздрогнут стрелки покорно на Божьих часах
До свиданья, отец, и спасибо за то, что был с нами

Я тебя забываю,как в небе растаявший дым
Как слова затираются временем в фразах расхожих
Как весной забывается шорох осенней листвы
Как стираются в памяти лица случайных прохожих

Я тебя забываю,как долгую зимнюю ночь
Как не помнит капель самых лютых крещенских морозов
Как отца забывает живым им любимая дочь
Как теряются в утренней дымке гудки.паровозов

Я тебя забываю,как счастье не помнит беды
Как не помнят вокзалы вчерашних своих пассажиров
Как зима застилает снегами развалы руды
Как порой забывают любимых когда-то кумиров

Я тебя забываю,как жизнь забывает про смерть
Я тебя забываю,как ветер разбитые ставни
Я уже забываю все то,что не в силах терпеть
Все,что было однажды и то,что по- прежнему ранит

Я тебя забываю,как солнечный свет фонари
Как зимой забываются первые майские грозы
На обломанных ветках рябину клюют снегири
А на мокрых лугах умирают увядшие розы

Я тебя забываю,как вскоре забудут меня
Разлетелась листва по чужим и бескрайним дорогам
Словно струны звенят леденящие струи дождя
И стоят города,как святые пред Господом Богом

Светлой памяти бабушки моей Юлии

Прилетай ко мне,милый. Летят над землёй журавли
Я тебя буду ждать в нашем старом,бревенчатом доме
Здесь,по- прежнему в зарослях ивы поют соловьи
А ночами бессонными мыши шуршат по соломе

Ты придешь. Я накрашусь,надену нарядное платье в горошек
И на плечи наброшу большой оренбургский платок
Жаль уже не найти потерявшихся где-то сережек,
Но я враз накручу папильоткой тугой завиток

У меня над порогом прибита на счастье подкова,
На стене твой портрет. Ты на нем навсегда молодой
Я смотрю на тебя и никак не найду подходящего слова
Повторяя беззвучно- скорей возвращайся домой

Возвращайся сквозь годы,сквозь бури,снега и дожди,
Прикоснись на мгновенье к щеке дуновением ветра
Приходи,даже если опять улетят журавли,
Возвращайся,воскресни сегодня из тлена и пепла

Но холодное небо кружит над моей головой
Да гудят провода как живые басовые струны
А под нашей рябиной,что рядом с сосной вековой
Белый Ангел читает по свиткам славянские руны

Возвращайся. Разлука- не черная метка,а жизнь
Возвращайся с Пасхальным ко мне перезвоном
Наши Души- насельники горных вершин

Мы отныне с тобою чисты перед Господом Богом

Закат упал в цветущую герань
А за окном с небес спустилась осень
Уеду ль я в Париж,иль на Тайвань
Не разделяя жизнь на до и после

Уеду я хоть в Польшу,хоть в Хатынь
До берегов Дуная,или Волги
Где как и прежде овцы жрут полынь
А пастухи- цепные псы и волки

Уеду я Туву,иль в Кыргызстан,
Или в Ирак,к садам Семирамиды
В обломках сада раскурю кальян
И стану ждать возмездия Фемиды

Уеду я в тринадцатый Улус
К оленьим мхам,в арктическую зону
Где сам Дежнёв крутил моржовый ус
Где даже в мыслях не бывал я
Сроду

Уеду я в сибирскую тайгу,
В суровый край набрать кедровых
Шишек
Туда,где лань купается в снегу,
Где нет дорог и телефонных вышек

Поеду я в Монако,или в Рим
Бродить везде и пить хороший виски
Чтоб с высоты увидеть этот мир
Где нет войны и минимальны риски

Пусть я поеду вовсе не туда,
Где блеск витрин прошит в
Хрустальный иней
А мне б билет в другие города,
Где нет врагов и нету красных линий

А мне б туда,где Невечерний Свет,
Где не бомбят и не летают дроны
В те города,которых больше нет,
Где плачут дети и рыдают вдовы

Словно ветром рязанским вспенена
Разношёрстная,в полный рост
Хоронила Россия Есенина
Провожала его на погост

Шла в лаптях,сапогах и валенках
Наплевав на столичный престиж
Рыхлый плавился снег на завалинках
А под солнцем струился с крыш

А над пёстрой толпою,в рубище
Заслоняя собой небосвод
Осторожно,с улыбкою любящей
Шел невидимый всем Христос

Бриллиантами слезы роняя
В недопитый бокал Шардоне
Непорочная,будто святая
Тихо плакала Шаганэ

Лишь в далёких чертогах рая
Ликовала небесная рать
От того,что поэту Россия
На погосте стелила кровать

Помянуть бы,да только надо ли
Тот кровавый,бездушный век
Он не видел,как звёзды падали
В кокаиново белый снег

Ладан,дымится над городом ладан
Саван,повсюду белый стелется саван
А память всегда со мною,
Как ветка сирени весною,
Но нет ничего страшнее,
Больнее,чем этот саван

И горечь степной полыни острее
Круги Сансары все ближе
И иней,холодный иней
Ступени немые лижет
А ветры,осенние ветры
Как псы цепные

Стужа,пусть будет лютая стужа
Люди,послушайте люди
Хуже,когда ты никому не нужен
А злоба и страх- ядовитые блюда

Нервы,струною натянуты нервы,
Как - будто иду на заклание
Ах если бы хоть самую малость веры
В Бога и в мироздание

Осень,какая странная осень
Сердце словно пробито ненастьем
Боже,и эти мертвые листья
Но все же,скажите
А кто здесь последний
За счастьем?

Ладан,дымится над городом ладан
Саван,повсюду белый стелется саван
А память всегда со мною,
Как ветка сирени весною,
Но нет ничего страшнее,
Больнее,чем этот саван

И горечь степной полыни острее
Круги Сансары все ближе
И иней,холодный иней
Ступени немые лижет
А ветры,осенние ветры
Как псы цепные

Стужа,пусть будет лютая стужа
Люди,послушайте люди
Хуже,когда ты никому не нужен
А злоба и страх- ядовитые блюда

Нервы,струною натянуты нервы,
Как - будто иду на заклание
Ах если бы хоть самую малость веры
В Бога и в мироздание

Осень,какая странная осень
Сердце словно пробито ненастьем
Боже,и эти мертвые листья
Но все же,скажите
А кто здесь последний
За счастьем?

Ладан,дымится над городом ладан
Саван,повсюду белый стелется саван
А память всегда со мною,
Как ветка сирени весною,
Но нет ничего страшнее,
Больнее,чем этот саван

И горечь степной полыни острее
Круги Сансары все ближе
И иней,холодный иней
Ступени немые лижет
А ветры,осенние ветры
Как псы цепные

Стужа,пусть будет лютая стужа
Люди,послушайте люди
Хуже,когда ты никому не нужен
А злоба и страх- ядовитые блюда

Нервы,струною натянуты нервы,
Как - будто иду на заклание
Ах если бы хоть самую малость веры
В Бога и в мироздание

Осень,какая странная осень
Сердце словно пробито ненастьем
Боже,и эти мертвые листья
Но все же,скажите
А кто здесь последний
За счастьем?

Визави ты моя,визави
Жизнь- фантом,ветряная мельница
Утонул бы я в море любви
Но лишь пепел под ноги стелется

Визави,мой бесценный друг
Не смотри на меня с упреком
Завершается жизни круг
Вместе с нашим последним вздохом

Визави,нам останется небо
И летящие в даль журавли
В небесах,где ни разу я не был
Отражается контур земли

Не грусти обо мне,визави
Не зови,не буди напрасно
У последней земной любви
Горький привкус рябины красной

Далеко наше счастье,рядом ли
Или может приснилось оно
Покади на прощанье мне ладаном
Расплети золотое руно

Каплей алой вино на скатерти
За окном моросит январь
Вижу Ангел стоит на паперти
И глядит в эту серую хмарь

Платье белое в облаках
Под фатой,запорошенной снегом
Я умру на твоих руках
Прямо здесь,под холодным небом⁹

Я не знаю где спрятан троянский конь
Нынче время седлать боевого коня
Если главный ещё не убит дракон,
Значит вОроны вскоре убьют меня

На руинах не тает кровавый снег
Даже птицы теперь не летят сюда
Снова камнем упала звезда в ковчег
И ушла из глубоких озёр вода

И ушла вода из холодных рек,
И родник иссяк,и колодцы пусты
Только морок сползает из века в век
А в глазах печаль,и слова мертвы

Мне балладу Сварога споёт метель,
Мне прекрасная Лада зажжёт свечу
Я не в райские кущи открою дверь,
Я во вражеский стан без меча войду

Я скажу врагам,что ушла вода,
Что родник исчез и в колодцах песок
Что стоят разбитыми города
И кальяном дымит исламский Восток

Я пойду покаяться в Бабий Яр,
Я пройду с молитвою древний Эфес
Хоть и был разбойником Кудеяр,
Получил он прощение от небес

Пусть куют враги из оралов мечи
Не страшит меня их победный клич
С упоением молятся палачи
На останках дымящихся пепелищ

С ускорением хода идут часы,
Отзываясь на скрежет славянских рун
И идёт со слугами сатаны
На последнюю битву старик сегун

Туз бубновый и дама крести
Три вокзала. Продрогший перрон
Так давай же,запрыгнем вместе
В наш последний плацкартный вагон

И не важно куда этот поезд
Увезет нас на полных парах
Часовой не изменится пояс
Никогда на небесных часах

В них три Ангела не уставая
Вертят землю,как- будто юлу
А внизу,без конца и без края
Ярославна скорбит на юрУ

Ветер треплет как куклу вуду
Прядь ее золотых волос
Ей одной за любовную муку
Две ладони протянет Христос

Мы одни в этой вечной драме
А вдали- Невечерний Свет
Если Вера тверда как камень,
Ничего невозможного нет

Так скитались Адам и Ева,
Чтобы смыть первородный грех
Ангел- справа,а демон- слева
Туз бубновый и дама треф

Поэту Николаю Гумилеву.
За несколько мгновений до...

Нас рассудят не здесь,не сейчас,но потом
А теперь я умру,от земных отрываясь истоков
Только надо успеть повернуться спиной к палачам
Потому что вот так убивали всегда бунтарей и пророков

Мне поставят печать,кровь и грязь не смывая с лица
Дикий зверь будет выть над моей безымянной могилой
Ну,а вам...вам не хватит ни пороха,и ни свинца,
Чтобы ненависть вашу вонзить в бездыханное тело

Я,взлетев,разобью свою Душу на горных хребтах,
А осколки ее разлетятся,гонимые ветром,
Расстворятся повсюду в густых,словно дым облаках
Чтоб упасть в январе на равнины рождественским снегом

Мой жираф и поныне пасётся близ озера Чад
Пьет по-прежнему жадно его чуть солёные воды
Если я без оглядки прошел на земле через ад,
То наверное смерть- это высшая степень свободы

Он свято верил в первую Звезду,
Он ставил свечи,жёг церковный ладан
Но преступил какую-то черту
И навсегда уехал в Баден-Баден

Вдыхать в тени аллей курортный рай
И быть собой,и не бояться смерти
Все потерять и снова обрести,
И слушать Реквием Джузеппе Верди

Раскрасить мир в зелёное панно
Объединяя в нем земные муки
Как некогда слились навек в одно-
Безумие Ван Гога в " Крике" Мунка

Ему скользить по лезвию ножа
И умереть в Крещенские морозы
Тушить в груди пылающий пожар
И собирать на горных склонах розы

Ему туда,где чистый бьёт родник
Из-за под земли,в кругу высоких сосен
Ему туда,где колокол звонит
И саван шьёт из мертвых листьев осень.

Где на ветвях резвятся снегири
И Днепр течёт,и не меняет вектор,
Где сотни лет стоят монастыри
И спит под спудом Преподобный Нестор

Ему туда,где милость без границ,
Где кровь не пишет на снегу узоры,
Где все хранит черты любимых лиц,
Где не в почете подлецы и воры

Где он писал запретные стихи
И строил замки из песка и пепла
Короткий миг,прощальный взмах руки
Щелчок замка и свежий запах ветра

Он свято верил в первую Звезду,
Он ставил свечи,жёг церковный ладан
Но преступил какую-то черту
И навсегда уехал в Баден-Баден

Вдыхать в тени аллей курортный рай
И быть собой,и не бояться смерти
Все потерять и снова обрести,
И слушать Реквием Джузеппе Верди

Раскрасить мир в зелёное панно
Объединяя в нем земные муки
Как некогда слились навек в одно-
Безумие Ван Гога в " Крике" Мунка

Ему скользить по лезвию ножа
И умереть в Крещенские морозы
Тушить в груди пылающий пожар
И собирать на горных склонах розы

Ему туда,где чистый бьёт родник
Из-за под земли,в кругу высоких сосен
Ему туда,где колокол звонит
И саван шьёт из мертвых листьев осень.

Где на ветвях резвятся снегири
И Днепр течёт,и не меняет вектор,
Где сотни лет стоят монастыри
И спит под спудом Преподобный Нестор

Ему туда,где милость без границ,
Где кровь не пишет на снегу узоры,
Где все хранит черты любимых лиц,
Где не в почете подлецы и воры

Где он писал запретные стихи
И строил замки из песка и пепла
Короткий миг,прощальный взмах руки
Щелчок замка и свежий запах ветра

Он свято верил в первую Звезду,
Он ставил свечи,жёг церковный ладан
Но преступил какую-то черту
И навсегда уехал в Баден-Баден

Вдыхать в тени аллей курортный рай
И быть собой,и не бояться смерти
Все потерять и снова обрести,
И слушать Реквием Джузеппе Верди

Раскрасить мир в зелёное панно
Объединяя в нем земные муки
Как некогда слились навек в одно-
Безумие Ван Гога в " Крике" Мунка

Ему скользить по лезвию ножа
И умереть в Крещенские морозы
Тушить в груди пылающий пожар
И собирать на горных склонах розы

Ему туда,где чистый бьёт родник
Из-за под земли,в кругу высоких сосен
Ему туда,где колокол звонит
И саван шьёт из мертвых листьев осень.

Где на ветвях резвятся снегири
И Днепр течёт,и не меняет вектор,
Где сотни лет стоят монастыри
И спит под спудом Преподобный Нестор

Ему туда,где милость без границ,
Где кровь не пишет на снегу узоры,
Где все хранит черты любимых лиц,
Где не в почете подлецы и воры

Где он писал запретные стихи
И строил замки из песка и пепла
Короткий миг,прощальный взмах руки
Щелчок замка и свежий запах ветра